Воспоминания

Мария Жалелис

МОЕГО ДЕДА ОБЪЯВИЛИ АНГЛИЙСКИМ ШПИОНОМ

          Мою бабушку звали - Мария Рудольфовна Геренберг, она была немкой.

          Дедушка, Леопольд Клементьевич Жалелис, родился в Латвии в 1920 году. В 1936 году шестнадцатилетним мальчишкой он перешел границу СССР, наслушавшись пропаганды о «светлом будущем». Он сам пришел в НКВД. Его объявили английским шпионом, дали срок: 7 лет исправительно-трудовых лагерей с отбыванием срока наказания в Норильлаге. По окончании срока его не освободили, а отправили в 4 –е лаготделение, в с. Дудинку.

Семья Рудольфа Геренберга и Леопольда Жалелиса.

г.Дудинка.1954-1955 гг.

          Бабушка моя приехала на Таймыр вслед за своим отцом Рудольфом Геренбергом, который был арестован в 1937 году в Ташкенте и был этапирован в Норильск.

          Бабушка с дедом познакомились и поженились в Дудинке в 1948 году.  В Дудинке у них родились дети: Тамара, Женя, Виктор. Бабушка Мария долгие годы проработала в Дудинской типографии, дед работал в Дудинском порту, был художником в строительном управлении «Портстрой», трудился на строительстве самого северного газопровода «Мессояха-Дудинка-Норильск».

          В 1975 году семья деда выехала в Латвию в город Сигулда. Вместе с родителями в Латвию выехали их дети: Тамара и Виктор. Женя остался в Дудинке. Документы о реабилитации деда мы получили уже после его смерти.

Записано в Дудинке в 2006 г.

Из книги Н.А. Предтеченской и О.П. Корнеевой «Свеча памяти»

______________________________________________________________________

Николай Гуринёв

ДЕСЯТЬ ЛЕТ ЗА СЛОВА: «ГДЕ НАША АВИАЦИЯ?»

          Николай Тимофеевич Гуренёв родился в 1923 году на Дону в казачьей семье. Участник Великой Отечественной войны, воевал под Москвой и Ржевом. Участник парада в Москве 7 ноября 1941 года. Осужден по 58-й статье в 1942 году, отбывал срок наказания в Красноярском крае. С 1945 года — политзаключённый 4-го лаготделения Дудинки. Ветеран труда. Почётный житель Дудинки. В 1995 г. выехал в г. Братск.

          К началу Великой Отечественной войны я окончил десять классов. Все пятеро братьев воевали. Мы были комсомольцами, сразу пошли в военкоматы проситься на фронт. Шли по степи, калмыки помогали, кормили, на верблюдах подвозили. 15 октября погрузили на пароход, везли до Ульяновска, затем в теплушках — до Магнитогорска. Набирали 249-й отдельный лыжный батальон. Выдали нам новые белые полушубки.

4 ноября 1941 года привезли в Москву. Помню, что был сильный ветер, запомнился огромный плакат «Родина-мать зовет». 7 ноября шли по Красной площади. Хотелось крикнуть Сталину: «Мы победим», чтоб не волновался.

          Были бои жестокие под Ржевом, третий раз город брали. Горячий был, молодой, только девятнадцать лет исполнилось. Комбату кричу: «Где наша авиация?». А он: «Контра!». Повели меня в особый отдел. Потом был военный трибунал. Десять лет дали. Судили по 58-й статье. Было это в августе 1942 года...

За спиной к этому времени были две похоронки, бои под Москвой, Калининский фронт, где в боях за деревню Карповку наградили орденом Красной Звезды. Был ранен, лежал в госпитале, сбежал на передовую, а когда вернулся, госпиталя не было, танки немецкие прошли, все проутюжили. Спаслась только медсестра. Так домой ушла первая похоронка.

          Потом было второе ранение. А случилось это так. Бросил противотанковую гранату в амбразуру, а там снаряды оказались. Меня и накрыло. Произошло это 2-3 мая 1942 года. Накануне мне выдали новые сапоги. Они меня и спасли. Дед с бабкой решили снять сапоги, а я зашевелился. Было это под Ржевом. Так родные получили вторую похоронку на меня. Старики в землянке выходили меня картофельным крахмалом, я семь дней у них пролежал, а потом они оттащили меня в госпиталь. Дали старикам мешок сухарей, махорки, ведро с солью. Старику за спасение бойца выдали орден Красной Звезды. Через пятнадцать лет поехал я в ту деревню, нашел дочь стариков и внучку...

          Из-под Ржева оказался в Красноярске. 9 октября 1942 года погрузили нас  (примерно около 1900 человек) на баржу, затолкали всех в трюмы, и повезли  по Енисею. Перегруз был на четырнадцать сантиметров. Тяжеловес упал в воду. Уголовники захватили винтовки, стрельба пошла. В живых осталось всего 48 человек. Всё потоплено было. Привезли еще один этап в тысячу человек. Оказался я в селе Предивном Красноярского края. Там и Победу встретил. Все  ликовали, обнимались, плакали.

          В 1945 году на пароходе «Орджоникидзе» привезли меня в Дудинку, в 4-е лаготделение. Контора 4-го лаготделения находилась там, где позже разместилась контора Управления торговли. Жили мы на Судоверфи, ремонтировали баржи. Это был большой посёлок, правда, каждое лето он затапливался с началом ледохода на Енисее. Работали мы и на лесозаводе. Осенью катали из реки

          Дудинки бревна, таскали их бревнотаской, пилили доски зимой для Красноярска.

          Расконвоировали меня в 1956 году, сразу после реабилитации.

          Поселился я в пригородном совхозе «Полярный», работал бригадиром овощеводов. В совхозе было большое парниково-тепличное хозяйство: выращивали редиску, картофель свеклу, капусту. Совхоз получал грамоты ВДНХ, начиная с 1945 по 1957 гг. В 1957 году на Таймыре перестали заниматься овощеводством.

          Последние пятнадцать лет я проработал в строительной организации «Портстрой», оттуда и ушёл на пенсию.

Записано в Дудинке в 1994 г.

Из книги Н.А. Предтеченской и О.П. Корнеевой «Свеча памяти»

______________________________________________________________________

Савелий Гроо

          Савелий Давидович Гроо родился в 1928г. в с. Кларус АССРНП. В сентябре 1941г. был выслан в Новосёловский район Красноярского края. С 1942 г. находился на спецпоселении в Таймырском национальном округе. Рыбак-охотник. Проживал в посёлке Левинские Пески Дудинского района.

РАБОТАТЬ ПРИХОДИЛОСЬ ПОД КОНВОЕМ...

          ...19 сентября 1942 г. на пароходе «Серго Орджоникидзе» нас привезли в Дудинку, выбросили на берегу Енисея. Нас было трое. Мать – Гроо Эмилия Самуиловна, брат – Давид двенадцати лет и я. Мне исполнилось четырнадцать лет.

          Привезли нас 108 человек, женщин и детей, в поселок Левинские Пески, что на левом берегу Енисея, недалеко от Дудинки. В поселке был один четырехквартирный дом, старый магазин и один барак без крыш, окон и пола.

          Вот в этот барак нас всех и загнали. Отмерили на трёх человек по полтора метра площади — живи, как хочешь.

          Тёплой одежды не было.

          Одни старые ботинки и галоши. Работать приходилось под конвоем, только что строем на работу не выводили. Пацаны таскали на себе плуг, рыбачили до поздней осени. И все-таки нам было легче, чем тем, кто оказался в низовьях Енисея, дальше от Дудинки.

Записано в пос. Левинские Пески в 1991 г.

Из книги Н.А. Предтеченской и О.П. Корнеевой «Свеча памяти»